ДЕМЕНТЬЕВ ВЛАДИМИР БОРИСОВИЧ
/1946 - 2015/
Родился в городе Ветлуга Нижегородской области в 1946 г.
В 1966 г. окончил Горьковское военное училище связи, в 1977 г. Ленинградскую военную Академию связи, где начал писать стихи и рассказы. Красота и величие города на Неве, окружающий мир, работа с людьми, общение с литераторами Ленинграда оставили свой след в его мыслях и убеждениях.
Последние годы, уже на пенсии, жил в городе Ветлуга.
Печатался в районной газете «Земля ветлужская», в районных сборниках стихов: «Глубинка», «И хочется доброго слова». Умер в 2015 году.
МЫ...
Кому-то ключ, кому-то меч,
Кому-то песня без названья,
Кому-то крик, кому-то речь,
Кому-то возглас ликованья.
Кому-то страх, кому-то мрак,
Кому-то свет до боли яркий,
Кому-то рай, кому-то ад,
Кому беседа с патриархом.
Кому-то пряник, этим - кнут,
Кому-то оба жезла власти,
Вот кто-то рвёт, кого-то рвут,
В объятьях кто-то в нежных, в пасти.
Один святой, другой изгой,
А третий сгинул неизвестным.
Кому-то вечный дан покой,
Кому-то вопль: «Стоять! На месте!»
Кому любить, кому пленить,
Кому, своим умом питаясь,
Жизнь в одиночку проводить,
К себе в других рождая жалость.
Кому-то вырваться, сбежать
От обстоятельств заковавших,
Кому-то силою сломать
Их, путь свой продолжая дальше.
Один - протест, другой воскрес,
У третьего без перспективы,
Четвёртый пламя у небес
Просил, а пятый сжёг свои архивы.
Вот кто-то хочет, чтоб текла
Рекою жизнь, как праздник длинный,
Кому-то льда, кому тепла,
А мне бы - жить и быть любимым...
НЕТ ВОЙНЕ НА КАВКАЗЕ!
Солнечная Грузия...
Не так ли Мы тебя привыкли называть?
Что ж ты солнце выпила до капли
Из ребенка, убивая мать?
Край мужчин, заносчивых и гордых,
С европейским лоском на челе-
Как позволил ты родить уродов,
Льющих кровь на стонущей земле?
Пусть недолго жить кровавым пятнам,
Но пятно позора не сойдет!
Вот уж сразу стало всем понятно,
Где большой, где маленький народ!
Выкормыши волчьей колыбели!
Чьи же остановят вас уста?!
Может встать из гроба Руставели
На защиту родины Коста?
И какая б песня ни звучала
В распрекрасной вашей стороне,
В каждой ее ноте плачь Цхенвала
Будет слышаться отныне мне.
Ну, а станет вдруг темна дорога...
Кто протянет факел вам в ночи?
Не боитесь нас - побойтесь Бога,
Христианнейшие палачи!
Солнечная Грузил... Но солнце
Дышит холодом зловещих дней!
Пусть не знает никогда отцовства
Выстреливший в наших сыновей!
ПОРТРЕТ ДЕДА
В чулане я увидел деда!
Портрет метровый на холсте.
Полвека я прожил, не ведал,
Что он стоял там в темноте...
Глядит на внука величаво,
Смотри, взирай - я полон сил.
А вид у деда - важный, бравый
И строг, и горд, и очень мил.
Глаза огромны, брови густы,
А взгляд - стремителен, умен.
А сколько силы, мощи, чувства.
Он излучает с тех времен!
А как горда его осанка,
Руси защитник, командир!
Достоинства во всем огранка...
В погонах,- адьютантский чин.
Мундир подогнан, плечи - сажень
И аксельбант златой с плеча свисает.
Дед здесь очень важен.
Подкручены усы с конца...
Прическа строгал, густая,
Взгляд устремлен с надеждой вдаль....
Печально, что судьба такая
С портретом получилась, жаль!
Да! Были годы страшно жестки...
В мундире царском - не в чести.
Кожанки. ... Вилы.... И винтовки...
Портрет решили ... унести.
И честь попрали! Гордых,... - к стенке!
В глубинке той больной Руси,
В высокой, новой многостенке
Дал клятву дед: «Людей лечи!».
Стал фельдшер-дед дарить здоровье
И возвращать люд с темноты...
Он не любил, чтоб благородьем
Был назван, кроме просто «ты».
Людей дед многих, что глазами
Страдали, слепли в бедноте,
Лечил усердно, месяцами...
Пускал их жить в свой дом, к себе
И за усердье поощрялся
Успенским, Гусевым мой дед.
И был известен в Поветлужье
За врачеванье много лет.
Мальцом, я помню, что округа
Добром платила за него,
Он многим лекарям был другом,
И люди помнили его.
Трудяга дед был, и здоровья
Он не жалел ни для кого.
Он был податного сословья,
Труд был почетным для него.
Дед печки клал, рубил сам бани,
Курил махорку с мужиком....
Но за огромными усами
Всегда с достоинством был он.
У деда брат есть старший Дмитрий,
Был летописцем тех времен, ...
Томов составил - сотни писчих,
Он был от Бога одарен...
В известный бунт белогвардейский
Дед жизнью рисковал подчас,
Не выдал он на суд злодейский,
Больного комиссара спас...
С больницы, в свой сарай больного
Он скрыл, кормил, лечил тая...
Не выбрал он пути другого,
Свой долг пред жизнью сохраня!
Беру портрет с любовью деда,
Несу с почтением в дом, в зал.
Он не был в нем почти полвека,
И дом уютнее с ним стал!
Вновь смотрит гордо, величаво
С портрета дед - на всех, на нас...
Им жизнь зачатая вначале...
Теплом и к нам передалась.
